harprb.ruТеща по вызову
Анжелика Сергеевна, женщина сорока лет, что называется, молодела с каждым годом. Ее яркая броская внешность подчеркивалась крутыми бедрами, переходящими в не утративший девичьей стройности стан, а полная натуральная грудь вызывала комплекс неполноценности у любой особы женского пола от 16 до 50. К тому же Анжелика следила за собой. Тут и диеты, и фитнес, и процедуры в недорогом, но качественном косметическом салоне. В общем, женщина приковывала к себе мужское внимание всегда и везде. Тем более что и одевалась она соответствующим образом — юбки, своей длиной или разрезом демонстрирующие длинные ноги, блузки, своим декольте позволяющие оценить аккуратную полноту груди, туфли или босоножки на шпильке, заставляющие голени быть чуть напряженными
Если сюда добавить неброский макияж, лишь подчеркивающий пушистый веер ресниц, обрамляющий ясные глаза, черные дуги изящных бровей и полные чувственные губы, то становилось понятным — такая внешность дана не каждой голливудской звезде. И все это было в основном для нее самой. Дело в том, что Анжелика давно разочаровалась в мужчинах, считая их похотливыми козлами, шовинистами и еще бог знает кем. Иногда она встречалась с кем-либо, когда здоровый организм требовал своего, но эти встречи продолжались не больше месяца-двух, пока кавалер не начинал выводить Анжелику Сергеевну из себя либо втрескавшись в нее по уши, либо оказывая недостаточное внимание.
И когда ее дочь Оля, также обладавшая незаурядной внешностью, привела для знакомства своего молодого человека, Анжелика сразу прониклась к нему антипатией. Оля была восторженным существом, этакой умненькой блондинкой, сочетающей в себе сексапильность, умение влипать в различные ситуации, рассеянность и неистребимый оптимизм, но при этом нисколько не разбиралась в жизни. Это было видно по ее избраннику — высокому стройному парню, чернобровому, улыбчивому, с сильными руками и широкими плечами. В общем, кобелю, каких поискать мало. Анжелика не преминула сообщить об этом дочери прямо присутствии Саши. Но Оля тогда только рассмеялась, а Саша тонко улыбнулся и сказал: «Ну, зачем вы так? Ведь люди часто становятся такими, какими их хотят видеть!». С этого момента антипатия возросла до размеров холодной войны, а Анжелика только еще больше убеждалась в своих первоначальных выводах: она постоянно ловила взгляд Саши то на своей груди, то на стройных коленках, а то и в глубине декольте, особенно когда она наклонялась, например, поставить поднос с чашками для совместного чаепития. Однако Ольге уже исполнилось 18, а Саше и вовсе 25, поэтому запретить им встречаться Анжелика не могла. Да и не хотела — неизвестно, кто будет следующим, а этот хоть не пьет, прилично зарабатывает и не хам Поэтому и на свадьбу мать дала согласие без особенного сопротивления, лишь сказав дочери: «Смотри, я тебя предупреждала!».
И вот теперь!. .
Самое смешное, что Анжелика не помнила того, что привело к данной ситуации. Да, она позволила себе перебрать на вечеринке в честь своей новой должности и даже подозревала, что ее начальник добавлял в мартини с соком еще чего-то, что должно было помочь затащить ее в постель. Но она успела позвонить дочери с просьбой — забрать свою нетрезвую тушку. Как приехал зять, Анжелика еще помнила, а дальше был провал.
А еще позже начался кошмар. Сначала она пришла в себя в какой-то полузнакомой комнате, и лишь через несколько минут сообразила, что находится . . .
в гостевой спальне молодоженов под неярким ночником. Было стыдно и плохо. Хмель еще бродил в голове, но не избавлял от осознания того, что, обычно не злоупотреблявшая алкоголем, она предстала перед Сашей, главным своим врагом по жизни, в непотребном виде. Потом до слуха Анжелики донеслись страстные женские вскрики и размеренное хаканье мужчины. Ее дочь явно занималась любовью с зятем. Это было невыносимо! И прежде всего тем, как почти сразу поняла женщина, у которой два месяца не было мужчины, что ей и самой захотелось вот так повскрикивать под ладным умелым мужским телом. Как уже говорилось, Анжелика была еще не то чтобы пьяна, но и не совсем трезва. Рука автоматически поползла под одеялом между уже раздвинутых бедер, благо дочь раздела ее перед тем, как уложить в постель. Дотронувшись до чувствительных складок, женщина непроизвольно вскрикнула, практически в унисон с дочерью, заливавшейся за стенкой. Между ног все было влажным, и наманикюренный пальчик легко проник в щелку. Женщина начала иметь себя, машинально подстраиваясь под ритм за стенкой. Удовольствие, доставляемое самой себе, было явно недостаточным. И тогда вторая рука оказалась там же, где уже орудовала первая. Анжелика добавила к поступательным движениям пальчика в щелке ласкающие прикосновения к уголку и клитору. Ох, это было хорошо! Головка откинулась назад, упираясь в подушку, подбородок устремился в потолок, а бедра приподнялись, словно для того, чтобы пальцам было сподручнее ублажать набухшие желанием нижние губки и проникать на всю глубину внутрь. Звуки, вырывавшиеся из горла, были все менее сдержанными, ведь не было особенной нужды стесняться — дочь вскрикивала гораздо громче и полностью в том же ритме, что и мать.
Когда прекратились стоны в соседней спальне, Анжелика, оглушенная собственными чувствами, пропустила. Пик был уже совсем близок, когда вдруг приоткрылась дверь, пропуская в тускло освещенную комнату яркий свет. Застигнутая врасплох женщина едва успела опустить попку на постель, сдвинуть бедра и прикрыть свою большую упругую грудь с затвердевшими до боли сосками. Уф, едва не опозорилась перед дочерью, мастурбируя на принадлежащей молодым супругам постели! Но вообще-то стучаться надо! Разозленная неудовлетворенным желанием и бесцеремонным, как ни крути, вторжением в спальню, Анжелика приподняла голову над подушкой и в шоке застыла. Это была совсем не ее дочь! Это был зять! И в каком виде! Полностью голый и с внушительных размеров эрегированным членом! Саша криво усмехнулся:
— Я специально приберег для вас, мама! — и кивнул на свое здоровенное достоинство, гордо восстающее из густой поросли внизу живота. — Или вернее, для тебя, Анжелочка
Происходящее настолько не укладывалось в голове, что Анжелика только хлопала глазами, когда зять преодолел расстояние до кровати и навалился на нее, мигом стянув одеяло до бедер и уткнувшись носом между упругими сиськами. Сильные мужские руки одновременно сжались на шарах грудей и принялись их беззастенчиво мять. Прежде всего между ног взорвалась маленькая бомбочка, ведь факт того, что ее прижало к постели живое мужское тело, никто не отменял, а в ее состоянии это было как раз то, что нужно. «Игрушечный» оргазм немного отрезвил женщину, хотя и не до конца, между бедер все так же полыхал пожар. Спокойствию отнюдь не помогало и то, что мужское тело принадлежало молодому парню, который был очень хорош собой, и к . . .
тому же, целуя ее в ложбинку между грудей, страстно тискал их, постоянно задевая набухшие столбики сосков. Но она же не трепещущая первокурсница, соблазняемая первым парнем на общаге!
Трезвые мысли, не смотря ни на алкоголь в крови, ни на возбуждение, текли холодно и отстраненно. Дикая выходка зятя только подтвердила худшие опасения о его женолюбии, но и скандал затевать не хотелось. Лучше уж такой, чем забулдыга или тиран.
Анжелика тоном, который мог заморозить небольшое озерцо, произнесла:
— Пошел вон, мерзавец!
Она не сделала попытки сбросить с себя зятя, продолжая лежать, как ни в чем не бывало, но знала, что такой ледяной тон остановит любого мужчину, в каком бы состоянии он не находился. Это помогло и на этот раз.
Саша отстранился, сев на край постели рядом с женственным бедром, и усмехнулся:
— Что ж так неласково-то?
Анжелика и не думала накрываться сбитым одеялом — и жадный взгляд молодого мужчины, почти осязаемо шаривший по ее грудям, и чувство маленькой мести подонку, ведь зрелое,
горячее женское тело совсем рядом, а дотронуться — ни-ни, — все это было по-своему приятно. Одновременно она, испытывая вполне понятное злорадство, усмехнулась:— Дааа, дорогой зятек, я была лучшего мнения о твоих умственных способностях! Неужели ты думал, что это прокатит? У тебя действительно больное воображение, — женщина презрительно скривила губы, стараясь не думать о том, что член в своей всепобеждающей эрекции постоянно попадает в поле зрения.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Саша. — Ваши стоны за стенкой были хорошо слышны. Даже Оля сказала, что соседи расшалились, но я-то сразу смекнул, что вы Кстати, Ольга после секса спит, как убитая, пушкой не разбудишь, так что мы ее не потревожим
— Достаточно! Моя личная жизнь пусть тебя не беспокоит, разберусь как-нибудь без сопливых юнцов, — Анжелика почувствовала, как лицо заливает краской — попалась все-таки! Тем не менее, ее тон продолжал оставаться холодным и надменным: — Убирайся, если не хочешь скандала. Закачу такой, что и Ольга проснется! Даю тебе пять секунд!
— Видимо между нами возникло некоторое непонимание, — снова пожал плечами зять. — Вы не помните, что было между нами несколько часов назад?
— Хорошая попытка, — Анжелика демонстративно зевнула, потягиваясь и с удовольствием отмечая сквозь полуопущенные ресницы, как загорелись глаза зятя, а его немаленький член вздрогнул, словно она коснулась его рукой. — Но мне все равно как-то не вериться, что между нами что-то могло быть, ты уж извини, — женщина тонко улыбнулась. Ее забавлял этот разговор, когда она, в общем-то, надо сказать, осознанно демонстрировала свой бюст зятю, а тот сидел с не уменьшавшейся эрекцией, едва не касаясь ее бедра своей хорошенькой задницей. А в глубине души еще имелся чертик, нашептывающий до сих пор возбужденной Анжелике: «Откинь одеяло и разведи перед ним ноги». И хотя она не собиралась следовать дурацким советам, однако прекращать разговор, протекающий в непринужденной дружеской атмосфере, тоже не хотелось. И даже была мысль еще раз спровоцировать зятя на атаку. Дурная, извращенная мысль, но заставляющая уголки губ подниматься в мечтательной полуулыбке, а щелку выпускать капельку за капелькой. Понятное дело, насладившись пару секунд мужскими ладонями на грудях, она бы от души врезала кулачком по мужскому достоинству, а потом пинками прогнала зятя из комнаты
— Вижу, . . .
вы хорошо были не в себе! — Саша вдруг перегнулся через оголенный торс тещи, на мгновение дотронувшись ее бока горячей головкой. Мимолетное прикосновение, словно током пронзило женщину, заставив ее тело вздрогнуть в сладком спазме наслаждения. Едва переведя дух, Анжела обнаружила в руках зятя смартфон, который он, очевидно, принес с собой и бросил на постель перед тем, как начать домогаться.
— Эту запись я скинул с видеорегистратора, дорогая Анжелочка
— Уж не отдалась ли я тебе на капоте машины, иначе при чем здесь видеорегистратор? — вполголоса расхохоталась Анжелика, размышляя над тем, не задержался ли, в самом деле, зятек слишком долго в спальне полуобнаженной тещи?
— Вот! — Саша повернул к ней экранчик, на котором свет фар выхватывал обочину заброшенного участка дороги, ближайшей от ее учреждения к новостройкам, где жили молодожены. Дорога была разбитой и с вялотекущим движением, зато по ней можно было объехать самую утомительную пробку. — Вот здесь вы заявили, что вам надо подышать.
Саша пересел поближе к изголовью, а Анжелика, стараясь следить за тем, что происходило на дисплее, едва подавила судорожный вздох, когда великолепный член оказался совсем рядом. Возникла даже некая уважительная мысль: «Силен бродяга, ни сантиметра своей эрекции не потерял!». Однако переборов свои инстинкты, женщина заставила себя сосредоточиться на происходящем на экранчике. А там роскошная фигура 40-летней женщины, покачиваясь в свете фар, отошла на десяток шагов. Потом к ней присоединилась стройная мужская фигура. И тут случилось странное: пьяная Анжелика кинулась, по всей видимости, рыдая, в объятия зятя. Губы теперешней Анжелики презрительно скривились: ну надо же было так напиться, что полезла обниматься с первым врагом на планете! Это урок — не надо было пить, зная, как плохо отражается алкоголь на ее умственных способностях!
— Это вы признаетесь, какой я хороший. Потом говорите, что сделаете все, чтобы только я не обижал вашу девочку и не ходил налево, — комментировал Саша запись. — А вот этот момент мне нравится больше всего. Я-то хотел всего лишь приколоться, нажал на плечи и сказал, типа, вы знаете, что надо для этого сделать. И тут Смотрите-смотрите, что было дальше!
Парализованная шоком, Анжелика увидела, как она там, прямо посередине дороги, встает перед зятем на колени, а потом Запись была не слишком хороша, да и экран не позволял увидеть все в деталях, но движения ее головы не оставляли сомнений в происходящем. Она отсасывала собственному зятю! Причем по собственной инициативе! Его полунамек и давление на плечи, даже не заметное на ролике, не в счет. Это конечно не отменяет того, что Саша — подлец и воспользовался тем, на что рассчитывал и начальник — поиметь пьяную женщину. Но она-то какова! Как она-то допустила это, к тому же начав сразу с минета?
Униженная женщина застыла в прострации, не сопротивляясь, когда Саша окончательно скинул с нее одеяло и принялся исследовать плоский живот легкими поцелуями, опускаясь все ниже. И если сама Анжелика, оглушенная собственной извращенностью и ощущающая всепоглощающий стыд от грехопадения, едва соображала, то ее тело в эти мгновения жило своей жизнью — вздрагивало, когда нежной кожи касались мужские губы, и предательски развело ноги, когда дорожка поцелуев достигла лобка с тоненькой дорожкой интимной прически.
Опомнилась женщина поздно. Саша уже лежал грудью на ее . . .
животе, его руки мяли упругие мягкие ягодицы, а язык раз за разом проникал во влажную щелку, словно трахал ее. Анжелика едва не взвилась на постели: ее трахает языком собственный зять, а она только довольно постанывает и даже чуть приподнимает бедра, чтобы ему было удобнее это делать! Это не лезло ни в какие ворота, даже с учетом всего, что произошло на заброшенной дороге. Ведь там она не соображала ничего, да и не смогла запомнить, а теперь она достаточно трезва, чтобы совершенно отчетливо понимать — собственный зять делает ей куни, а она от этого тащится
Анжелика сердито оттолкнула Сашу, прошипев:
— Ты что себе позволяешь?
— А разве мы не договорились? — Саша снова пересел к ее бедру продолжая поглаживать одной рукой тело, благодарное даже за такую невесомую ласку.
— Убери руки, мерзавец! Ольга тебя выгонит мгновенно, как только узнает!
— Так в том-то и дело, — мужская рука скользнула к лобку и почему-то без труда проникла между бедер, лаская неспешными движениями влажные нежные складки. — Я-то еще может смогу помириться с ней, а вот ты потеряешь дочь навсегда, тебя Ольга не простит. Так что раздвигай ножки и постарайся получить удовольствие. Тем более, как я посмотрю, ты вовсю течешь!
Анжелика зажмурилась, в бессилии сжимая и разжимая кулачки. Саша прав и в том, что дочь ее не никогда простит, и в том, что она под руками собственного зятя буквально заливает простыню под собой. Это была полная капитуляция, и когда мужчина навис над ней в упоре на руках, она покорно развела бедра.
Впрочем, это было еще не все. Анжелика все же нашла в себе силы сопротивляться, неимоверным усилием воли подавив сладострастный стон, когда Саша ворвался в ее влагалище одним ударом. Конечно, ее сопротивление было уделом насилуемой женщины, но, тем не менее, она заставила свое тело спокойно лежать под мужчиной, ритмично загоняющего свой член по самые яйца в хлюпающее влагалище. Холодная кукла, безмятежно закрывшая глаза и только слегка морщившаяся при самых жестоких ударах. Единственное, что она себе позволяла — так это предельно раскрываться перед азартно трахающим ее самцом.
Саша наконец заметил, что лежащая под ним женщина почти не подает признаков жизни. Он остановился и приподнялся на руках, заглядывая в лицо.
— Что-то не так? — невинно спросила Анжелика, открыв глаза и вопросительно приподняв одну бровь.
— Ты же мокрая вся! — ухмыльнулся Саша, вытирая пот со лба. — Расслабься и получай удовольствие!
— Как я смогу это сделать? — наигранно удивилась женщина, стараясь сдержать желание пришпорить зятя пятками, чтобы не останавливался и продолжал и дальше иметь ее в том же восхитительном ритме. — Я мокрая, да! Но, как ты правильно заметил, я имела неосторожность возбудить себя сама. При чем здесь ты-то? Если ты и можешь кого-то возбудить, так только такую неопытную дурочку, как моя дочь. Так что, если у тебя есть совесть иметь женщину, которую не смог возбудить, то продолжай
Саша вопреки надеждам только залихватски улыбнулся:
— Я же вижу, как отвечает мне твое тело, дорогая теща! Так что обмануть меня не удастся. Но если тебе так хочется — пожалуйста. Мне пофиг, я давно хотел тебя, и теперь ты будешь приезжать ко мне по первому звонку и делать все, что я . . .
пожелаю. И можешь даже лежать как бревно
С этими словами зять прилег на свою тещу, сплющив ее груди своим торсом, засунул ладони под женственные ягодицы и, приподняв их над постелью, принялся наносить глубокие удары, проникая внутрь покорного тела с каждым разом все глубже, хотя это и казалось невозможным.
«Проиграла Проиграла" — билась в голове только одна мысль, когда Анжелика наконец сдалась. Ее ступни принялись ласкать мужские бедра, пальцы вцепились в ягодицы, наталкивая сильное тело на себя в страстной попытке ощутить член глубоко-глубоко, а зубки слегка покусывали мужское плечо, если конечно губы не целовали ключицы и шею взрыкивающего над головой мужчины.
Теща и зять кончили одновременно. Зашедшаяся в немом крике Анжелика кусала собственную руку, а в ее влагалище упругими толчками накачивалась обжигающая сперма, усиливая и без того безобразно сладкий оргазм. Роскошное тело еще встряхивало в последних толчках, сжимая все еще твердый член внутри, когда Саша попытался ее поцеловать. Она нашла в себе силы отвернуться и подставить под поцелуй только щечку.
— А теперь пошел вон, — устало прикрыла глаза Анжелика, презирая себя за то, что позволила похоти взять над собой верх и стать той, кем она только что была — самкой, с визгами удовольствия принимающей самца.
Когда что-то недовольно буркнувший зять вышел, теща еще немного полежала, пытаясь сообразить, как дальше жить, и ощущая с восторгом, как из нее до сих пор вытекает сперма. Потом она поднялась, быстро вытерла салфетками то, что оказалось на простыне, и, удовлетворившись результатом, оделась, чтобы немедленно покинуть место своего грехопадения.
В субботу Анжелика проснулась поздно, где-то к часу дня. Это было немудрено при том, что случилось вчера. В голове не укладывалось, как она вчера вначале напилась, затем в каком-то пьяном бреду отсосала собственному зятю, а потом и отдалась ему ночью, ведя при этом себя как слабая на передок шлюха Да и приехав домой около трех, еще долго стояла под душем, пытаясь смыть грязь порочной связи под душем. Или не грязь, а беспардонную сладость? Не смотря на опыт прожитых лет, женщина уже не была уверена ни в чем
Она застонала, накрывшись одеялом. И не только от того, что было безобразно стыдно. Ее тело, не смотря на жесткость, с которой его поимели, и необычайно яркий оргазм, снова требовало мужчину. Анжелика дотронулась до чувствительных складок, определенно снова увлажненных. Но несколько минут поласкав себя, поняла — без мужчины облегчения не достичь. А еще хуже было то, что хотелось, чтобы этим мужчиной был зять. Обругав себя трехэтажным матом, она потянулась к телефону. Будь что будет, начальник наверняка еще строит планы по ее соблазнению, поэтому не откажется пообедать с ней, а потом поиметь в какой-нибудь гостинице. Какой-никакой, а член, которого сейчас так не хватало.
Однако рука застыла на полпути — телефон зазвонил сам, а на экране возникло ухмыляющееся личико Ольги. Поколебавшись несколько секунд, Анжелика взяла трубку. В конце концов, дочь не виновата в том, что мать отдалась ее мужу. Пусть не догадывается ни о чем и будет счастлива, даже если придется улыбаться и смеяться, когда на душе скребут кошки.
— Мам! Ты чего такая грустная? Хороша ты была, мать, вчера! — затараторила Ольга, едва Анжелика замогильным голосом сказала «Алло». — Слушай, мы с Сашкой . . .
уже съездили по магазинам, он мне устроил утро тотальных покупок. Так что, жду тебя, оценишь обновки. И кстати, муж сказал, что очень убедительно просит тебя приехать, и отказа не примет. Вы чего, помирились наконец?
— Нет, скорее наоборот, — скривилась Анжелика, словно куснула лимон.
— Все-все, ничего не хочу слушать! Чтобы при мне вели себя как два голубка! — дочь рассмеялась своей шутке и повесила трубку, естественно не видя, как вздрогнула мать при последних словах.
Когда Анжелика, все еще немного растерянная, переступила порог квартиры молодоженов, дочь выглядывала из ванной:
— Мам! У меня женские дела начинаются. Так что я быстренько приму душ и приступим. Думаю, показ мод устроим на кухне. Там и места вполне достаточно, и чай можно попить, а то в гостиную неохота носить все, да и столик там низкий, сама же не любишь за ним чай пить. А может тебе вина? Саш! Открой мамино любимое чилийское!
Едва дочь скрылась за дверью, ее мать тут же оказалась прижатой к косяку телом зятя. Его руки, казалось, были всюду, проникая и в декольте, чтобы сжать теплую упругую плоть, и под юбку, стискивая ягодицы и уже шуруя в трусиках.
Анжелика стояла, демонстративно отвернувшись с гордым видом, если так можно говорить о той, кого беззастенчиво исследуют во всех местах. Хотя на самом деле ей хотелось застонать от наслаждения, если жесткие пальцы задевали враз затвердевший сосок, и вскрикнуть, когда те же пальцы мяли чувствительные нижние губки.
— Доволен? — холодно спросила она зятя, когда он немного уменьшил напор.
— А вчера ты прониклась моими настроениями, — улыбнулся Саша, слегка лаская ее лобок.
— То было вчера, — скривилась женщина, но не посмела препятствовать мужской руке путешествовать в своих трусиках как ей вздумается. — А сегодня я вряд ли проникнусь твоими настроениями.
— Да ладно! — притворно округлил глаза зять и резко ввел палец во влагалище.
— Аах! — против воли вырвался полустон у поднявшейся на цыпочки Анжелики, и она метнула яростный взгляд из-под опущенных густых ресниц на Сашу, недовольная тем, что выдала свои чувства.
— Вот так-то лучше! И вообще в этом доме они тебе не понадобятся, — с этими словами зять содрал вниз ее трусики, заставил преступить ногами, а потом запихал ненужный теперь предмет нижнего белья в дамскую сумочку. Между делом он успел лизнуть край расселинки под задранной юбкой, пробормотав: «Я уже соскучился по твоей щелке»
— А теперь пойдем, я приготовлю чаю и открою вино.
Анжелика поплелась за самодовольно расправившим плечи Сашей, проклиная себя за то, что не надела джинсы, и дрожа после того, как ее тело так восхитительно исследовали руки зятя.
«Показ мод», как выразилась Ольга, можно было бы назвать отдыхом от переживаний. Тем более, что дочь почти не обращала внимания ни на что вокруг, кроме своих обновок. Но они сидели с зятем совсем рядышком на маленьком диванчике, а перед ними стоял стол. Вот в нем-то и было все дело. Стол полностью закрывал нижнюю половину их туловищ от Ольги, и зять тут же этим воспользовался, принявшись гладить ладонью ее колено. Его рука поднималась все выше каждый раз, когда дочь убегала переодеться. Анжелика что-то невпопад говорила, оценивая новые шмотки, ахала, одобрительно цокала, но сама напряженно внимала ползущей по бедру . . .
ладони. Непонятно почему, но это ее дико возбуждало — сидеть вот так — стараясь разглядеть что-либо на дочери, без трусиков, опасаясь
промочить довольно плотную юбку насквозь и с медленно ползущей вверх по бедру рукой зятя. Одновременно женщина не забывала бросать на него испепеляющие взгляды и презрительно фыркать, когда он преодолевал очередную пядь. Хотя было понятно, что она снова проиграла — едва он коснется ее складок, как сразу поймет, что они гораздо более влажные, чем даже когда он проникал в них в прихожей. И наконец это случилось. () Палец зятя вошел в нее, когда кисть бесцеремонно протиснулась между бедер, сжимаемых из последних остатков здравого смысла.
— Сволочь! Извращенец! — прошипела теща в лицо безмятежно улыбающегося зятя, одновременно чуть раздвигая бедра, якобы уступая силе, а на самом деле, чтобы почувствовать проникновение как можно глубже. Она едва соображала от вожделения, охватившего ее, когда на кухне появилась дочь в очередной обновке. А тут еще Саша начал двигать пальцем во влажной глубине.
— Оох! — застонала Анжелика. — Ох, как идет тебе это платье!
— Правда? Я тоже считаю, что это лучшее, что мы сегодня купили! — дочь, казалось не замечает ничего, поглощенная примерками, а ее мать пыталась сдержать стоны, умерить бурно вздымающуюся грудь, а заодно понять, не кончит ли она сейчас при дочери на пальцах ее мужа. Наверное помог звонок. Ольга схватила трубку и, выслушав абонента, всплеснула руками:
— Накладные, которые я так ждала, привезли. Я сейчас спущусь, не скучайте и постарайтесь друг друга не убить без меня. Мам! Саш! Ну, почему же вино не пьете? — с этими словами она упорхнула, через пару мгновений хлопнув дверьми.
— Убери руку! — Анжелика вцепилась в запястье зятя, стараясь к своему сожалению ограничить доступ к промежности, и сузила глаза. — Ты совсем стыд потерял, зятек?!
— Ты тоже, дорогая теща. Или мне показалось, что ты едва не кончила?
— Не твое дело! Как хочешь, но такое больше не повторится. Ладно, можешь делать со мной что пожелаешь, но при дочери больше не прикасайся, и я даже не побоюсь тех последствий, что ты так красочно вчера расписал.
— Ладно-ладно Но ведь Ольги сейчас нет, так что — Саша расстегнул молнию и с трудом достал эрегированный член. — А она сказала нам употреблять вино. Что ж, послушаем ее совета.
И Саша, взяв со стола бокал вина, наклонил его над багровой головкой, пролив несколько капель:
— Давай, пригуби вино!
Анжела поняла, что загнала себя в ловушку, вольно или невольно дав понять зятю, что в отсутствии дочери согласна исполнять любые его капризы. Еще раз попытавшись испепелить взглядом мужчину, сидящего рядом, она тяжело вздохнула и, чуть сдвинувшись в сторону, нагнулась. Немного помедлив и рассмотрев, как красное вино небольшими струйками почти достигло основания гордо вздымавшегося из раскрытой ширинки члена, женщина покорно раскрыла губки и вобрала навершие. И едва не кончила от непередаваемых ощущений во рту, почувствовавшем одновременно и бархатистую нежность мужского органа, и его стальную твердость. Плюс ко всему рецепторы будоражил вкус терпкого сладковатого вина, а слух — глухое рычание мужчины.
— Еще! — потребовал Саша, и Анжелика послушно приподнялась, чтобы, едва он капнет вином на свой член, снова припасть губами к источнику наслаждения. Она даже не . . .
знала, сколько она приняла таких «рюмок», когда к ее разочарованию вернулась дочь.
Однако Ольга, сказав, что нужно вернуть в семью хотя бы часть денег, потраченных за покупки, упорхнула в кабинет общаться с клиентурой.
— Как кстати! — ухмыльнулся зять, вытаскивая тещу из-за стола. К ее восторгу он снова достал свой великолепный член и принялся ее целовать, одновременно натягивая юбку на оголенные бедра.
— Не смей! — попыталась отстраниться Анжелика, напуская в голос строгости и одновременно чувствуя, как дрожит голосок, выдавая ее с головой. — Ольга может вернуться в любую минуту!
— Не, это как минимум на 20 минут, и в любом случае ты же слышала, как скрипит дверь в кабинет. Мы успеем привести себя в порядок. Я даже не буду расстегивать на тебе блузку, а сделаю вот так.
Зять повернул тещу и, заставив опереться руками на столешницу кухни, запустил руку в декольте, даже не расстегивая бюстгальтер.
— Нет! — еще попыталась собрать остатки силы воли женщина, чтобы воспротивиться властным действиям зятя, но путешествие его руки в бюстгальтере и особенно жесткое сдавливание набухшего соска быстро убедили ее в тщетности этих попыток. А когда она осознала, что трущийся вдоль ее щелки твердый бугристый ствол может прямо сейчас оказаться внутри, сдалась окончательно.
— Сволочь, негодяй, — чуть не плача, простонала Анжелика и, просунув руку между бедер, ухватилась за член и направила его в свою ждущую глубину.
Саша до боли сжал упругую мягкую грудь и чувствительно шлепнул тещу по заднице:
— Ну, как тебе?
— Еби уже давай — простонала, прогнувшись до хруста в спине, Анжелика. Конечно, было приятно, когда шлепок по попке отдался внутри, заставив сжаться стенки влагалища на твердом стволе, но женщина уже хотела получить член глубоко внутрь по самые яйца.
И Саша «дал». Он взялся за бедра и принялся буквально насаживать покорно стонающее тело на свой половой орган. Анжелика снова не могла поверить себе — собственный зять драл ее, как отбойный молоток, а она только послушно прогибалась, а иногда даже ловила неистово ходящий в ней ствол в вилку между указательным и средним пальцем и пыталась сжать, чтобы доставить мужчине максимальное удовольствие.
Женщина не выдержала первой. Стараясь все же сдерживаться, она вскрикнула и ощутила, как ее влагалище упруго сокращается на глубоко задвинутом в него члене. Ее тело сотрясали нешуточные судороги, она извивалась и крутила бедрами, желая обеспечить себе максимальное удовольствие.
Немного придя в себя, Анжелика поняла, что ей продолжают все так же размеренно засаживать. И еще она подумала, что в те мгновения, когда извивалась на члене зятя, она не услышала бы не то что скрип двери, а даже атомный взрыв за окном.
— Ну, что, дорогая теща, — услышала она, — во избежание всяческих последствий советую принять в ротик.
— Хм Не слишком ли ты прыткий? И поимел, и в рот дал? — хладнокровно произнесла Анжелика, все еще вздрагивая всем телом от последних отголосков оргазма и мощных ударов члена. — Может, ну его? Гуляй, мальчик, я свое уже получила.
Хотела бы она посмотреть в этот момент на лицо зятя, который даже приостановился после этих слов.
— Ладно-ладно, я пошутила, — усмехнулась женщина в столешницу и соскользнула на колени перед Сашей. А через мгновение сосала его член, весь в ее соках и . . .
собственной смазке. Она постаралась сделать все деловито, словно выполняла рутинную работу. Ротик чисто номинально выполнял минет, а вот пальчики, едва охватившие толстый ствол, усиленно дрочили. Это должно было показать зятю, что ничего приятного в своих действиях она не видит. И все же иногда она позволяла себе немного потешиться, лаская член губами и порхая по горячей головке шустрым язычком внутри рта.
Наконец Саша вздрогнул и с громким рыком принялся наполнять рот терпкой сладковатой спермой. Ее было очень много, словно он вчера и не поимел свою тещу и орально, и вагинально. Анжелика не успевала глотать густой поток, и немного семени потекло по подбородку, капая точнехонько в ложбинку между грудями.
— Черт, как же тебя много! — недовольно проворчала теща, когда член зятя, наконец, перестал сокращаться и выпускать в ее ротик порцию за порцию. Недовольством она попыталась скрыть небольшое разочарование от того, что восхитительный поток закончился, а член начал терять свою твердость.
— Ну-ка быстро в ванную!
— Без тебя разберусь, умник! — Анжелика встала, одернув юбку, и выскочила из кухни
Ближе к ночи, когда Саша уложил Ольгу, немного перебравшую красного вина, он поимел свою тещу еще раз. Но теперь нежно и медленно, покусывая слегка ее груди и особенно — вновь затвердевшие соски. И снова игравшая поначалу в холодность теща не смогла сопротивляться вожделению и вскоре принялась пальчиками ног нежно ласкать голени мужчины, скорчившегося над ней, а пальчиками рук — теребить его маленькие сосочки
А через два дня Саша позвонил.
— Ты помнишь, что у Ольги месячные? — сказал он. — Она сейчас у подруги, так что приезжай срочно.
— Я сейчас собираюсь в салон красоты, — холодно ответила Анжелика. — В моих планах не стоит ублажение тебя ближайшие пару часов.
— Как раз наоборот. И кстати на улице немного прохладно. Так что надень чулки. Не колготки, а именно чулки! И если помнишь, ты можешь находиться в моем доме только без нижнего белья.
— Как же так, — усмехнулась теща, — чтобы не замерзнуть я должна быть в чулках, но без трусиков?
— Можешь снять их перед дверью
Анжелика нажала отбой и поняла, что будет выезжать к своему зятю в любой момент, как только он пожелает заняться с ней сексом. И не потому что он обладает записью, компрометирующей ее перед дочерью, но и потому, что едва она услышала его голос в трубке, как между ног сразу стало горячо и влажно.